Москва. Без кода города

Мэрия Москвы отказалась согласовать проведение 3 сентября митинга по вопросам градостроительства. Как сообщает информационное агентство РБК, в согласовании было отказано под тем предлогом, что 3 сентября является днем памяти жертв теракта в Беслане. Организаторы митинга пытаются согласовать его проведение 2 сентября, однако не уверены, что дело тут именно в дате и что изменение срока проведения митинга поможет.

Между тем недовольство градостроительной политикой столичных властей носит уже достаточно распространенный характер, причем как у специалистов в области культурного наследия, экономики, экологии, так и у простых горожан возникает ощущение, что городские власти просто не хотят их слышать.

В связи с происходящим, напомним, почетный председатель Центрального Совета ВООПИК, член Совета при президенте РФ по культуре и искусству Галина Маланичева на круглом столе в Мосгордуме 2 июля подвергла критике градостроительную политику столицы и программу реновации.

«Сохранение историко-градостроительной среды, а не только единичных памятников – это ключевой принцип охраны наследия, закрепленный еще в Венецианской Хартии в 1964 году. При этом только с начала года, несмотря на протесты общественности, в Москве были снесены или весьма вольно реконструированы несколько ценных объектов. А сейчас, по оценке общественников, более 300 исторических зданий попали в программу «реновации»», – говорится в опубликованном интернет-изданием «Хранители наследия» заявлении Маланичевой, представляющем консолидированную позицию ВООПИК по этим вопросам.

Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры в связи с этим подчеркивает, что принятию решений, особенно таких судьбоносных, как «реновация», должно предшествовать обсуждение вопроса с экспертным сообществом. Общество призывает правительство Москвы создать Общественный совет по вопросам культурного наследия, наделив его полномочиями по рассмотрению наиболее важных вопросов, касающихся сохранения объектов культурного наследия и исторического облика города Москвы».

Претензии у экспертов вызывает и проект Новой Москвы: многие специалисты не сомневаются в его полезности и значимости. В частности, профессор МГУ Наталья Зубаревич выступала с критикой проекта: она представила подробный анализ доходов Москвы, который показал, что у города нет денег на освоение такой территории.

Рядовых же москвичей в этом отношении волнует тот факт, что хотя изначально проект «Новая Москва» затевался якобы ради переноса туда госучреждений, что позволило бы разгрузить центр «старого» города, на деле практически ничего, кроме жилья, на территориях Новой Москвы не строится. На более чем 1,6 миллиона квадратных метров жилья, возведенных там в 2016 году, пришлось всего четыре детских сада на 685 мест и две школы на 3435 учеников. О строительстве зданий под госучреждения речи вообще пока не идет – то есть никто не пытается делать город более удобным для жизни.

Поговорить о ситуации с «Полит.ру» согласился Илья Гращенков, руководитель Центра развития региональной политики.


«Высказываются жалобы на то, что в результате реализации градостроительной политики московских властей город делается неудобным. Тут интересно отметить, для кого именно он становится неудобным. Есть некая отчетливая немаркационная линия между неким мобильно-активным, так скажем, слоем горожан, которые говорят о транспортных неудобствах, об исчезновении каких-то зеленых уголков в черте города, и пассивным слоем.

Для первых неудобства не компенсируются тем, что получается при реализации проектов, которые ведет московская мэрия. Для вторых, представителей пассивной и достаточно большой прослойки (куда входят граждане, начиная от маломобильных пенсионеров и кончая жителями «спальных» районов, которые особенно никуда из своих районов и не выбираются), плюсы от реновации старой пятиэтажки где-нибудь в отдаленном районе столицы гораздо существеннее, чем, например, перекопанные Садовое кольцо и Тверская – потому что они на это Тверской могут в течение года и не бывать.

Ну, судя по всему, мэрия сделала выбор в пользу этой прослойки, посчитав ее большинством и пожертвовав поддержкой более активных граждан. Их она, судя по всему, теперь открыто игнорирует – видимо, понимая, что договориться не получится. Ну да, понятно, что это активное большинство политически тоже более активно, оно может проводить митинги, ходить на них, как-то объединяться в социальных сетях. Но, видимо, это вне интересов мэрии – она у нас технократична и политика ее мало интересует. Понятно, что муниципалитеты изберут кого надо, Собянин при необходимости тоже победит на выборах мэра – пусть не 80% голосов, но 53% он всегда наберет. Поэтому что тут миндальничать? Ну, будут протесты, и что?», – сказал Илья Гращенков.

По его словам, особого впечатления на власти не производят и протесты противников реновации, так как недовольство по поводу сноса зданий, в числе которых оказывались и имеющие историческое или культурное значение, высказывалось и до этого.


«У нас не столько снос всегда был проблемой, сколько ренования зданий до такого состояния, что они де-факто непоправимо менялись, этакая вольная рестраврация с подстройкой еще ста этажей. Ну, понятно, откуда проистекает эта проблема: в глазах властей, которые у нас культурно и исторически мало соотносятся с жизнью в этом городе, не являются потомственными москвичами, все «старье» выглядит как некая проблема, которую надо максимально комфортно для себя решить. И в какой-то момент властям стало понятно, что защитники архитектурного наследия – тоже малая группа населения, которая в общем протестном движении не набирает и нескольких процентов.

Это только шибко культурные люди понимают, что город – это не только место для работы и сна, но все-таки и некий культурный код, который, в том числе, формируется городским пространством и архитектурным наследием. Но процент таких людей очень невелик, и понимание того, что общение с их организациями для власти ни в чему хорошему не приводит, так как она в итоге часто оказывается в тупике и не может решить хозяйственный вопрос, толкает власти к попыткам авторитарных решений. Чтобы сначала снести, а потом разбираться.

Ну, или можно поиграть в игру «но за это мы сделаем хорошо». Это когда ты сносишь, например, уникальный вокзал на станции «Рабочий поселок», а потом говоришь: «Ой, некрасиво получилось! Ну, давайте мы за это, например, музей Тургенева отремонтируем.» и в общественном сознании возникает ощущение, что власть таким образом исправляет свои оплошности. А раз так – то, может, ну и ладно? Да, снесли вокзал – но через три дня все забудут про этот «Рабочий поселок», а домик Тургенева будет еще долгие годы радовать глаз гуляющих по Остоженке. Такой вот иезуитский подход к архитектурной политике.

Но власти не видят в старых зданиях исторических памятников – они для них просто непонятно зачем занимающие место облезлые строения, которые могли бы превратиться в прекрасные офисы, торговые площадки и прочие дорогостоящие вещи. Эту проблему, кстати, еще Елена Батурина сформулировала, когда, съездив в Венецию, сказала, что город облезлый и там надо бы все отремонтировать. Ну, не понимают московские власти этого, действительно не понимают! Может, если бы речь шла об их родных местах, они и относились бы памятникам истории по-другому. Но в том и состоит проблема Москвы, что далеко не все ощущают родным городом или хотя бы соотносят с ним», – заключил Илья Гращенков.