Региональные и общероссийские юридические практики в ходе работы конференции обсудили политические эксперты из Калининграда, Красноярска, Бурятии, Нижнего Новгорода, Тольятти, Вологды, Москвы, Чебоксар, Ростова-на-Дону, а также другие спикеры - электоральные корреспонденты, представители избирательных комиссий субъектов, органов государственной власти и местного самоуправления, политических партий и общественных организаций.
Правовые проблемы цифровизации избирательных кампаний, проблемы избирательного законодательства и практики его применения, результаты выборов 2019, прикладные правовые технологии в политических/избирательных кампаниях, а также прогнозы и рекомендации на предстоящий электоральный цикл – стали ключевыми вопросами дискуссии политических юристов.
Антон Тимченко, политконсультант, партнёр Консалтингового бюро Т&М и член Экспертного совета Корпуса «За чистые выборы» раскрыл тему проблем и перспектив цифровизации избирательного процесса: «В рамках внедрения цифровых технологий в избирательный процесс в прошедшем электоральном цикле было проведено два эксперимента, которые до сих пор многие путают. Применение цифровых избирательных участков и электронное дистанционное голосование.
Оба эксперимента проводились в Москве, оба касались возможности избирателя проголосовать на расстоянии, но все же это совершенно разные механизмы, как по содержанию, так и по последствиям.
Цифровые избирательные участки применялись на дополнительных выборах депутатов Госдумы и на выборах губернаторах. По сути, речь идёт о технические продвинутом исполнении так называемого "мобильного избирателя". Граждане, находящиеся в Москве, имели возможность проголосовать на выборах, проходящих в их регионах, посетив цифровой участок.
Электронное дистанционное голосование применялось на выборах депутатов Мосгордумы в трёх избирательных округах (N 1, 10 и 30). Суть механизма заключалась в возможности избирателя, прошедшего предварительную регистрацию, проголосовать через Интернет, используя любой гаджет.
Именно электронное голосование вызвало широкий резонанс и общественную дискуссию о корректности данной технологии. Причиной тому послужили, с одной стороны, технические сбои, произошедшие как при проведении тестовых голосованиях, так и непосредственно в день голосования; с другой - тот факт, что во всех округах включая на участках для электронного голосования победили кандидаты, связанные с властью. А в 30-м округе итоги электронного голосования и вовсе определили судьбу мандата. Проигравший всего 84 голоса кандидат обратился в суд с требованием отменить итоги электронного голосования.
По мере разбирательства развивалась и общественная полемика об электронном голосовании. Аргументы в пользу новой технологии наиболее рельефно выразил главред "Эха Москвы" Алексей Венедиктов, сведя их к трём пунктам.
Во-первых, это удобно и является дополнительной гарантией реализации избирательного права гражданином, который в день голосования не сможет посетить избирательный участок.
Во-вторых, по итогам эксперимента даже самые яростные его критики не смогли выявить никаких внутренних "накруток".
В-третьих, не зафиксировано никаких внешних вмешательств ("взломов") в процесс голосования. Следовательно, эксперимент можно считать успешным.
Аргументы против электоральной новации системно изложил Виктор Толстогузов, привлеченный в судебный процесс.
1. Нельзя убедиться, что все зарегистрированные избиратели — реально существуют.
2. Нельзя доказать, что избиратель подал заявление самостоятельно.
3. Нельзя доказать, что избиратель голосовал лично.
4. Нельзя доказать, что, что на избирателя не оказывали давление в момент голосования.
5. Нельзя гарантировать, что на сайте голосования не будет агитации.
6. Нельзя доказать, что голос избирателя учтён верно.
7. Избиратель видит бюллетень через браузер, но специальными средствами можно подменить голос через внедрение в браузер.
8. Нельзя доказать, что избиратель голосовал анонимно — сайт может отслеживать голос с помощью специального программного обеспечения.
9. Нет неразрывного соединения избирателя с сервисом.
10. Нет гарантий, что электронное голосование полностью защищено от хакеров.
И если часть критических доводов можно посчитать протянутыми за уши, поскольку речь идёт о рисках, свойственных и традиционному голосованию (проблема "мёртвых душ", подконтрольное голосование, агитация на участке), то как минимум два заслуживают самого пристального внимания.
Речь идёт о технической корректности подсчёта голосов и, что не менее важно, о возможности наблюдения. Поскольку непосредственно конвертация электронных голосов в итоги происходит не на участке, на глазах у наблюдателей, представителей СМИ и членов комиссии с правом совещательного голоса, то и говорит о системном независимом контроле за процессом говорить сложно.
Даже профи предоставлении технической возможности осуществлять наблюдение за корректностью процедуры электронного голосования смогут лишь специалисты, компетентные в области программирования. Они же становятся носителями ключевых аргументов для судебного процесса в случае оспаривания итогов электронного голосования.
Образно говоря, механизм дистанционного электронного голосования настолько технически сложен и непонятен простому избирателю, что его можно сравнить с черным ящиком, выдающим результат, которому обычный человек либо верит, либо нет. Независимо от реальных фактических обстоятельств.
Суд первой инстанции отказался отменять итоги электронного голосования, в настоящий момент - слово за Мосгорсудом.
Однако в любом случае история с обкаткой новых технологий в избирательном процессе позволяет уже сейчас сформулировать несколько выводов.
1. В отличие от электронного голосования, эксперимент с цифровыми участками не вызвал каких-либо серьезных претензий даже у оппозиционных кандидатов. Так что логично дальнейшее внедрение данного механизма.
2. Дистанционное электронное голосование не только дополнительный инструмент избирательных штабов, позволяющий не потерять голоса сторонников, не желающих пропускать последнее дачное солнце в сентябре. Это в первую очередь дополнительная гарантия реализации избирательного права гражданином, независимо от места его нахождения. 21 век как никак.
3. Главная проблема электронного голосования лежит не в юридической или политтехнологической плоскости, а в плоскости доверия (легитимности). До тех пор, пока проработан механизм независимого наблюдения за процедурой, оценить ее корректность способен очень узкий круг технических специалистов. В связи с чем общественное мнение оценивать легитимность/нелегитимность итогов электронного голосования сможет лишь отталкиваясь от риторической мощи аргументов той или иной стороны.
4. Дальнейшая диджитализация избирательного процесса, с одной стороны, повысит значение экспертов по программному обеспечению как главных интерпретаторов технических процессов, а с другой - вынудит электоральных юристов дополнить свои компетенции знаниями в области IT-права (подобно тому, как ранее они были дополнены знаниями в области интеллектуальной собственности, противодействия экстремизму, порядку оформления паспорта, исчисления сроков погашения судимости и т.д.).
В любом случае, дальнейшая цифровизация избирательного процесса неизбежна. Главное - чтобы слепая погоня за прогрессом не вступала в противоречие со здравым смыслом».
Ежегодная научно-практическая конференции проходит при поддержке Ассоциации политических юристов, Российской ассоциации политических консультантов, а также профессионального сообщества «Юристы на выборах».
