Одному из самых активных экспертов Ассоциации НОМ профессору Виктору Полянскому исполнилось 70 лет. Публикуем материал о нем, известном правоведе, педагоге и общественном деятеле, подготовленный журналом "Самарские судьбы".
Второго августа 2021 года Почетному работнику высшего образования Российской Федерации, заслуженному юристу Самарской области, кандидату юридических наук, профессору Виктору Владимировичу Полянскому исполнится 70 лет. Не знаю, как вам, а мне не верится. И по интересу к жизни, и по исходящей от него энергии, и по полету мысли он на пару десятков лет моложе. Видели бы вы расписание намеченных в его ежедневнике встреч и событий!
Когда-то именно он обратил мое внимание на то, что в жизни все не так однозначно и не так полноценно, как, наверное, хотелось бы. Как юрист, он тогда привел довод о том, что есть буква закона, но есть и дух закона. Что важнее? Что весомее? Почему, отчего эти две стороны одной медали нет-нет, да и спорят друг с другом?..
Так сложилось, что мы не виделись несколько лет. Встретились так, словно вчера расстались, говорили с таким пылом, словно боялись не успеть договорить, не сказать о самом главном. В какой-то момент я понял, что, не полагаясь на память, должен записать эту беседу на диктофон. Виктор Владимирович был не против. Мы пьем чай, едим сырники, рассматриваем сохранившиеся в альбомах фотографии. Время от времени его отвлекают телефонные звонки. Мы говорим и говорим.
Виктор Владимирович Полянский.
Кандидат юридических наук, профессор, Почетный работник высшего образования РФ, заслуженный юрист Самарской области, Почетный работник Самарского университета, эксперт ЦИК России, член Научно-консультативного совета при Общественной Палате РФ.
Родился 2 августа 1951 года.
В 1976 году с отличием закончил Куйбышевский факультет Всесоюзного юридического заочного института, с 1978 года работал ассистентом на кафедре государственного права ВЮЗИ (Московский и Куйбышевский факультеты). В 1980 году в Москве закончил аспирантуру ВЮЗИ, защитив диссертацию по теме «Советское гражданство (политико-правовые проблемы)».
С 1 сентября 1980 года работает на юридическом факультете Куйбышевского (Самарского) госуниверситета – ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор. С 2000 года – заведующий кафедрой государственного и административного права юридического факультета СамГУ. Преподает учебные курсы «Конституционное право Российской Федерации», «Конституционное (государственное) право зарубежных стран», «Муниципальное право Российской Федерации», «Административное право Российской Федерации», спецкурсы «Основы правового положения личности», «Теоретические основы конституции», «Право Европейского Союза» и другие.
Участвовал в подготовке многих проектов законов Самарской области, был экспертом-консультантом по проектам уставов городов Самары, Сызрани.
В 1997 году изучал вопросы бюджетного федерализма, местного самоуправления в США.
Автор более 170 научных трудов, 32 методических пособий, в том числе 4 монографий по проблемам публичного права.
Член Общественной палаты Самарской области, председатель комиссии по вопросам законности, правам человека, взаимодействию с судебными и силовыми органами и ОНК. Награжден медалью ЦИК РФ «За содействие в организации выборов», Почетными грамотами ЦИК и Общественной палаты РФ, Почетными знаками Губернатора Самарской области «За труд во благо земли Самарской», Самарской Губернской Думы «За служение закону», «За заслуги в законотворчестве», Думы г.о. Самара «За заслуги перед городским сообществом» и другими.
Виктор Полянский:
– Накануне юбилейной даты волей-неволей оглядываешься назад, вспоминаешь прожитое. С одной стороны, я благодарен судьбе за то, как сложилась жизнь. С другой стороны, я не фаталист, считаю, что каждый человек – кузнец своего счастья. Конечно, многое зависит от складывающихся вокруг обстоятельств, от того, кто тебя окружает, кто поддерживает в начинаниях, кто вставляет палки в колеса. Жизнь любого из нас не зарисовка для глянцевого журнала. Хотел бы я прожить жизнь иначе? А зачем? Повторюсь: я благодарен судьбе.
Самое раннее детство вспоминается обрывочно. Например, я помню, как, сидя на полу, играю с выпиленным отцом из деревяшки чем-то, напоминающим автомобильчик. Было мне тогда года полтора-два. Почему я это помню, не знаю. Но в душе до сих пор сохранилось то ни с чем не сравнимое ощущение счастья! Кстати сказать, я был счастлив не раз и не два. Жаль, что счастье мимолетно; радостно, что оно зачастую неожиданно и огромно. Кто-то живет настоящим, кто-то – будущим, пролистывая прожитое страницу за страницей. Для меня жизнь – это то, что остается в сердце, это в первую очередь люди, эмоции, чувства. Я родился и вырос в селе, в семье, многодетной и, прямо скажем, небогатой. Мама была потрясающая рассказчица с замечательным чувством юмора. Папа не сидел без дела ни минуты. Оба они были люди простые, честные, искренние. Помню, мама сажала в огороде огурцы, помидоры, и я каждый день смотрел то на первые ростки, то на первые листочки, то на появление завязи. На моих глазах происходило что-то невероятное, совершенно фантастическое! Помню, как меня потрясла гибель брата. Ему было шестнадцать лет, а мне всего шесть. Его смерть подкосила маму. Сколько себя помню, отец болел всегда, а тут заболела и мама. Детей в семье было шестеро, я – самый младший. Аня, старшая, была для нас опорой во всем. Уже через год после моего рождения она уехала сюда, в Самару, тогда еще в Куйбышев, к своей подруге. Всю жизнь она проработала на заводе имени Масленникова. Аня была старше меня почти на двадцать лет. Самый старший мой брат Алексей был моложе Ани на два года. Отслужив в армии, он жил и работал в Чапаевске. Рядом с нами в селе жила семья Героя Советского Союза Николая Архиповича Сазонова. В Чапаевске одна из улиц носит его имя. Наши семьи дружили, и брат не случайно перебрался в Чапаевск. Он женился, воспитывал двух замечательных дочерей. К ним поехал другой мой брат Василий. Он работал и каменщиком, и электриком. Глядя на них, я в школьные годы и не думал ни о какой юриспруденции, хотел окончить восемь классов и тоже начать работать, ну, или максимум, продолжить учебу в техникуме. Жили мы трудно, но дружно. Еще до моего рождения погибла корова, потом сгорел дом, отец не сразу отстроил его заново.
Когда в детстве меня спрашивали, кем я хочу быть, отвечал одно и то же – кондитером. Почему? Наверное, потому, что любил конфеты, а особых сладостей в детстве не было. Тяжести жизни на селе в пятидесятые годы нас не тяготили, они были для нас совершенно привычными. Когда родители болеют, когда каждая копейка зарабатывается в поте лица, ты с детства понимаешь, что все в жизни имеет свою цену, свое значение.
Со слезами на глазах я просил директора нашей школы-восьмилетки Василия Ефимовича Рожкова выдать мне документы, но он стоял на своем: «Витя, ты обязан учиться дальше, обязан окончить среднюю школу!» Жили мы в Пензенской области, в Нижне-Ломовском районе, в Атмисе. Это не деревня, а село. Сегодня многие уже и не понимают принципиальной разницы в этих определениях. Сельсовет объединял Атмис, Большой Мичкас, Виргу, Майоровку, Лещиново. Наше село было таким большим, что в нем даже была улица под названием «Деревня» (ранее она была самостоятельным поселением). Мы жили в так называемом Центре. Кстати сказать, и в Самаре у населения до сих пор сохранилось на подсознательном уровне точно такое же отношение к территориальной градации: из микрорайонов мы едем в «город», который на самом деле никаким отдельным городом и географическим центром Самары не является.
Через наше село шла трасса Куйбышев–Москва, на которой постоянно погибали люди, в том числе и мой брат. Бывший директор нашей школы, орденоносец, заслуженный учитель РСФСР Георгий Дмитриевич Смагин занимался краеведением. Он создал в селе ставший известным на всю область и Россию музей и выяснил, что название нашей реки и нашего села идет от мордовского словосочетания, означающего Тихая вода. Помню, мы учили в школе: Атмис впадает в Мокшу, Мокша впадает в Суру, Сура впадает в Волгу – значит, мы волжане!
И здесь я вернусь к таким понятиям, как «дух закона» и «буква закона». Упрощенно говоря, дух закона – это преследуемые им цели, а буква закона – формальные требования для достижения этой цели, то есть буквальная формулировка закона, которая не всегда идеальна. В жизни на любое явление, на любое событие, как и на любого человека можно взглянуть с самых разных ракурсов и увидеть ту красоту, которая, как известно, бывает в глазах смотрящего. Я начал преподавать в вузе в 1977 году, когда учился в Москве, в аспирантуре. Больше четырех десятилетий преподаю в госуниверситете, в 2019 году было присвоено звание «Почетный работник Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева».
Идут годы, но я не устаю напоминать студентам о разнице между «буквой и духом». Для меня святы оба эти понятия, но, на мой взгляд, дух не менее важен, чем его буква. Наверное, поэтому я не самый богатый юрист в стране. Верю, что большинство моих коллег, опираясь на закон, ставят во главу угла не только формальную победу в том или ином юридическом процессе, но и общечеловеческие ценности. У юристов есть совершенно определенный, профессиональный стиль мышления. К сожалению, не могу сказать, что все юристы в нашей стране действуют и по букве, и по духу закона.
Сейчас дух закона в большей степени представлен в деятельности не судов общей юрисдикции, а в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации. Дух закона надо понимать в общую пользу, а не в контексте частноправового мышления. Об этом мы говорили и в 2013 году во время встречи в Ново-Огарево юристов-конституционалистов с Президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным, обсуждая, в том числе, и проблему характера применения нормативных правовых актов.
После официального общения на общей фотографии я стою довольно близко к Путину. За минуту до фотографирования мы с ним в едином порыве (не по просьбе фотографа!) положили под стол мешавшие фотосъемке стулья, а затем достали их и поставили на место. Все было очень просто, без пафоса. Я тогда рассказал Президенту о разнице между публично-правовым и частно-правовым мышлением на примере консультирования по налогообложению. Характер мышления, как известно, определяется морально-нравственными ценностями. Так, например, юрист с частно-правовым мышлением будет разрабатывать с экономистами схемы, как минимизировать уплату налога, а юрист с публично-правовым мышлением, напротив, сформулирует алгоритм полного взыскания налогов в соответствии с законодательством. Публичные, общие интересы должны быть превыше всего. Я по своей сути государственник, выступаю за крепкое государство, работающее на каждого своего гражданина. Внутренняя политика должна быть социально ориентирована. Государственные служащие и чиновники кроме профильного или юридического образования, на мой взгляд, должны обладать и публично-правовым мышлением. Кстати, по моим ощущениям от общения с Путиным, если бы он имел возможность поговорить с каждым из нас, он бы рекрутировал в свои сторонники абсолютно всех. Даже его заклятые оппоненты знают это: Путин очень харизматичен, эрудирован, он обладает необычной интеллектуальной реакцией. Жаль, что телевизионная картинка полностью этого не передает. Во время дискуссии я сидел напротив Президента рядом с бывшим выпускником Куйбышевского факультета Всесоюзного юридического заочного института, трижды лауреатом премии города Нижний Новгород в области высшего образования и науки, известным отечественным историком Александром Петровым. Мы могли видеть пометки, которые делал Путин в своем блокноте. Эта встреча, посвященная 20-летию Конституции России, имела, несмотря на парадный повод, совершенно прикладной характер. Мы говорили весьма откровенно. Например, в Конституции, в статье о местном самоуправлении, сказано, что оно осуществляет в том числе и охрану общественного порядка. В реальности местное самоуправление само не имеет для этого ресурсов. Более того, охрана общественного порядка – это задача и функция государства с помощью силовых структур. Как быть? Создавать муниципальную милицию? Или убирать из Конституции это положение, снижающее авторитет неработающей конституционной нормы? В 2020 году Законом РФ о поправке это положение было оправданно исключено из Конституции. На встрече с Президентом мы поднимали вопрос и о финансировании местного самоуправления. К тому времени 84% консолидированного бюджета – это федеральный бюджет, 14% – все региональные бюджеты и только 2% – бюджеты муниципальные. При этом основные социальные задачи должны решать муниципалитеты. Коллеги предлагали задуматься о перевороте этой бюджетной пирамиды. Президент молниеносно отреагировал: при таком изменении страна не сможет поддерживать на должном уровне свою обороноспособность, решать внешнеполитические задачи. Мы обсуждали и проблемы местничества, регионального бюджетирования, борьбу с национализмом, с разгулом амбиций ряда политических деятелей. Я, например, всегда был противником распространения единых стандартов местного самоуправления и на небольшой городок, и на город с миллионным населением. Чтобы самоуправляться, надо иметь финансовые, материальные, кадровые, организационные и даже природные ресурсы. В нашей стране любой населенный пункт, разделенный рекой, живет формально едино, а по сути, по ту и по эту сторону реки своя жизнь. Почему Москва структурирована по административным округам, а Самара – по районам? Как развивать в городе местное самоуправление, когда оно находится в зачаточном состоянии в каждом нашем доме и в каждом подъезде? Я выступал против передачи самим жильцам управление жилым фондом. Почему у нас традиционны развал и коррупция в жилищно-коммунальном хозяйстве? Где профессионалы в этой отрасли? Почему у нас хозяйственной деятельностью зачастую руководят так называемые менеджеры-универсалы, которым абсолютно все равно, чем руководить?
В детстве и в юности я, например, и не задумывался о национальности друзей или соседей. В то время национальный вопрос стоял не так остро, хотя государство и КПСС не оставляли эту сферу без внимания. В армии моими друзьями были русский Володя Осколков, татарин Сулейман Меметов, еврей Аркадий Натанов. В мордовском по названию селе, где я родился и вырос, население практически было однонационально – русские, 2-3 семьи смешанные – русско-мордовские, одна семья мордовская, и все. Несколько лет проживала татарка Хамзина Галия – главный агроном, ее очень ценили как специалиста, человека. И особо уважаемым был директор совхоза, тоже приезжий – осетин Джиоев Владимир Иванович, поднявший на высокий уровень хозяйство совхоза, социальные условия для жителей села. Мои родители не были колхозниками, не работали в совхозе, но никто их в этом ни разу не упрекнул. Отец, его семь братьев и сестра были родом из раскулаченных середняков. Отец работал дома. Он был и шорник, и бондарь, и жестянщик, и кровельщик, и плотник, и столяр. А какую он шил обувь, какие сапоги! Мама была из бедных крестьян. Она работала разнорабочей на автодороге, была награждена грамотами Президиума Верховного Совета РСФСР. Родители воспитывали нас не высокими словами и не лозунгами, а своим примером. Мы старались все делать так, как делают они. В семье было принято, что папа и мама, несмотря на разницу в возрасте детей, всегда называли нас ласково по именам: Анечка, Лешенька, Настенька, Васенька, Шурынька, Виталя. Маленькими – еще до моего рождения, умерли девочки-двойняшки.
В школе моим любимым предметом была история. Нашим классным руководителем была историк Клавдия Григорьевна Соловьева-Сурина с невероятной образностью языка. Мы зачарованно слушали ее на уроках! Я до сих пор общаюсь с учительницей русского языка и литературы Раисой Ивановной Колокольцевой. У меня день рождения второго августа, а у нее – седьмого. Почти каждый год я езжу в родное село, где живет моя сестра Настя. По отношению к жизни и к людям я считаю себя человеком преимущественно советским. Смена общественно-политической формации, конечно, повлияла на всех нас. Да и пандемия коронавируса сказалась не только на экономической ситуации в мире, но и на взаимоотношениях людей. Наверное, мы были слишком беспечны по отношению к собственному здоровью. Но я, например, прошел вакцинацию, у меня имеются антитела. Ковид отнял жизни у многих моих друзей и знакомых. Медики говорят, что чаще убивают не осложнения после ковида, а сказывается стимуляция латентно текущих хронических заболеваний. Откровенно говоря, я сторонник жестких и решительных мер по борьбе с коронавирусом. Радует, что не случился полный переход от классической модели высшей школы к широко пропагандируемой во время пандемии дистанционной. Это была бы величайшая потеря для отечественного образования, основанного в том числе и на воспитании, всесторонней социализации обучающегося!
Весной 2020 года, когда из-за ковида были введены первые ограничения, я по возрасту 65+ должен был уйти на «дистанционку». Мои студенты второго и четвертого курсов буквально взмолились: «Давайте будем встречаться в аудиториях!» В высшем образовании качественный процесс передачи знаний, в том числе и в юриспруденции, невозможен в дистанционном виде. Педагог и студент должны общаться глаза в глаза, здесь и сейчас, отсутствие интеллектуально-эмоционального контакта между ними приводит к формализму и эгоцентризму. Замечу, что советская высшая школа не отвергла в свое время то лучшее, что было в дореволюционные времена. После крушения Советского Союза мы воспитали поколения, ориентированные на потребление и личный успех. Я не могу принять того, что здравоохранение и образование стали услугами. Человек не создан только для потребления. Он должен развиваться, эмоционально обогащаться. Приносит ли богатство счастье? Равнозначно ли счастью материальное благополучие?
В девятом классе я все больше склонялся к тому, что хочу быть юристом. Меня не отпускало ощущение, что с несправедливостью надо бороться. Водитель грузовика, из-за которого погиб мой старший брат, так и не был осужден. Машину он взял в совхозе, скорее всего, без разрешения руководства, в кузове у него были длинные краденые слеги, которыми он при повороте в проулок к своему дому и снес проезжающего на велосипеде моего брата. Мною двигало не желание мести, нет, а потрясение от несправедливости. Один из родственников нашего директора школы Алексей Матвеевич Киселев работал начальником следствия в Новокуйбышевске, общение с ним во время его приездов в село тоже влияло на меня. Мама в то время уже ходила с трудом. В Куйбышеве ей сделали операцию на позвоночнике, но сильные боли остались. Помню, ей коробками по сто ампул выписывали морфин, фельдшер приходила к нам домой делать ей уколы – медицина была гуманной.
Окончив десятый класс, я поехал в Куйбышев. Моя старшая сестра Аня жила в коммуналке, в небольшой комнатке. Она нянчила всех нас, в том числе и меня, и я привык называть ее няня Нюра. На дневное отделение ни в один институт я поступать не мог, надо было зарабатывать на жизнь, к тому же на юридический факультет в ВЮЗИ сразу после школы практически никого не принимали. Аня работала на заводе им. А.А. Масленникова, а ее соседка по квартире и подруга Зинаида Ивановна Вахрушева – старшим инженером в Куйбышевском отделении Государственного проектного института «Электропроект» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР. Чертил я неплохо и с легкой руки сестры и ее подруги начал работать в «Электропроекте» чертежником, затем техником, старшим техником конструкторской группе второго отдела электрификации промышленных предприятий. Я участвовал в общественной работе, руководил комсомольским «Прожектором». И даже будучи служащим, по существовавшему тогда социальному регулированию довольно быстро был принят кандидатом в члены КПСС.
Мы проектировали, например, конструкторскую часть питания электрооборудования в кузнечном и литейном цехах Волжского автозавода, выполняли другие проекты, в частности, для известного и в настоящее время Норильского ГОКа. Энтузиазм был на ВАЗе необыкновенный! Наша конструкторская группа осуществляла авторский надзор, и я часто ездил в Тольятти. Каждое небольшое изменение проекта, согласно существовавшим правилам, надо было согласовывать. Помню, как в прессовом производстве при штамповке кузовов листы из отечественного металла разрывались один за другим, и вскоре начали использовать другой металл, более высокого качества. На моих глазах на ВАЗе собирали первые автомобили…
На вечернюю форму обучения Куйбышевского факультета Всесоюзного юридического заочного института я поступил со второго раза и с отличием окончил ВЮЗИ в 1976 году. Позже в том же ВЮЗИ учился в Москве уже в очной аспирантуре, преподавал на условиях почасовки. Но до этого после четырех лет работы в «Электропроекте» меня в 1972 году призвали в армию. В батальоне связи учебной дивизии в Хабаровске я прошел полугодовой курс обучения на радиомастера. Служил я в Приморском крае. Армия научила меня дисциплинированности, организованности, еще большей ответственности. В армии я стал инструктором в политотделе, готовил самые разнообразные мероприятия, в том числе и дивизионные комсомольские конференции. Лучшие из демобилизовавшихся солдат стремились на комсомольские стройки – на БАМ, на ВАЗ. Межнациональной розни у нас не было, а дедовщина себя проявляла. В результате чего однажды солдат сбежал из части. Меня, например, после «учебки» один без пяти минут «дембель» хотел заставить чистить ему сапоги. Я отказался, дал ему понять, что он не на того напал. Я человек не конфликтный, но, если надо, могу проявить характер. До сих пор я дружу с армейскими сослуживцами: Володей Шляховым, Ваней Сеськиным, Сашей Божко. У Вани я крестил дочку, а у Саши крестил внучку. Со времен работы в «Электропроекте» я дружу с Сергеем Макаревичем, как я говорю – старшим из друзей. Нас объединяют и общие интересы, и отношение к жизни, и близость характеров. А некоторые, к сожалению, уже ушли из жизни.
Кстати, о характере. Что касается менталитета жителей, на мой взгляд, Тольятти – город сложный. Коренного населения мало. Все прибыли кто откуда, были даже иностранцы, теперь их потомки. У каждого свои привычки, свой уклад жизни, свои амбиции. Позже, когда я уже преподавал в госуниверситете, часто читал лекции в Тольяттинском филиале и не переставал удивляться тому, насколько местные студенты отличаются от самарских: они более откровенные, среди них больше пассионариев.
Я считаю, что юрист должен быть универсалом, знать все сферы жизни, чувствовать людей, иметь интуицию и, конечно, совесть. Я не согласен с поговоркой о том, что «закон – что дышло: куда повернешь – туда и вышло». Да, манипуляторов среди так называемых юристов хватает, но я таких людей своими коллегами не назвал бы. В университете преподаватели в той или иной мере существуют в конкурентной среде, что, к счастью, не сказывается ни на студентах, ни на аспирантах. Для меня очень важны творческая атмосфера в коллективе, научная преемственность.
Не зря говорят, что пути господни неисповедимы. В юности я мечтал о юриспруденции, но не думал, что посвящу себя государственному (конституционному) праву. Мне были интересны уголовное право, криминалистика, следствие. В ВЮЗИ я проходил судебную и прокурорско-следственную специализацию. Отслужив в армии, я решил совместить окончание учебы в ВЮЗИ с работой юристом. По формальным причинам мне отказали в приеме на работу в прокуратуру, сам отказался от работы в милиции. В юридическом отделе на заводе имени Масленникова была вакансия юриста. Работа по юридическому обслуживанию хозяйственной деятельности крупного промышленного предприятия в те годы не была самой престижной. Побеседовав со мной, начальник юридического отдела Иван Петрович Гусев предложил завтра же выходить на работу. Ранее он служил в КГБ, человек потрясающей открытости и честности. Возглавляемый им юротдел был одним из лучших в масштабе Министерства среднего машиностроения СССР.
Во время учебы в Куйбышевском факультете ВЮЗИ я занимался наукой, выступал на студенческих конференциях с докладами. У нас были прекрасные преподаватели: курс государственного права читал замдекана, доцент Игорь Трофимович Беспалый, международное право – доцент Виктор Александрович Рыжов. Под руководством Семена Абрамовича Шейфера я писал доклад по теории доказательства. Наш декан Николай Федорович Волкодаев был не только ученым, но и практиком с опытом работы в областном суде. Помню, как мы дискутировали с Виктором Александровичем Рыжовым об особенностях идеологии и менталитета в США, где, например, коммунисты могли верить в Бога и придерживаться американской мечты о миллионе долларов для счастья. С тех пор я уяснил, что нельзя других людей оценивать по собственным меркам. Твой оппонент или враг руководствуется собственными принципами, не всегда тебе понятными. Надо учитывать, что человечество разделено на пассионарные субстанции, отличающиеся этнически, социально, культурно, политически.
На четвертом курсе я болел и пропустил чуть ли не месяц занятий. Меня вызвали в деканат. Как оказалось, не по вопросам дисциплины – Николай Федорович Волкодаев по рекомендации Беспалого предложил мне подумать об аспирантуре. Через год я поступил в Москве в аспирантуру ВЮЗИ по государственному праву, учился в ней с большим интересом и на месяц досрочно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Советское гражданство (политико-правовые проблемы)». Меня всегда увлекала лекционная работа. Кстати сказать, первые лекции я начал читать еще в цехах завода имени Масленникова. В Москве, будучи аспирантом, я читал лекции в проектных и научно-исследовательских организациях, на заводах, в самых разных управленческих структурах.
К лету 1977 года был опубликован проект новой Конституции, его активно обсуждали в трудовых коллективах, общественных организациях – я объездил всю Москву с лекциями. Из Москвы я ездил в Куйбышев в командировки, в том числе и для участия в экзаменационных комиссиях. Вполне естественно, что после аспирантуры и защиты кандидатской диссертации я вернулся в Куйбышевский филиал ВЮЗИ на преподавательскую работу. Вскоре наш факультет присоединили к юридическому факультету Куйбышевского госуниверситета. Я жил в коммуналке, в комнате всего около десяти квадратных метров, собирался ехать преподавать в Магадан, чтобы заработать там за несколько лет на кооперативную квартиру и затем вернуться в Куйбышев. Человек предполагает, а судьба располагает. Семен Абрамович Шейфер пригласил меня на встречу с деканом юрфака госуниверситета Владимиром Яковлевичем Сизоненко. При мне Сизоненко звонил ректору госуниверситета Рябову, и мы слышали, как тот обещал дать мне квартиру через год, если я буду работать в университете. А дальше все просто: я начал преподавать в госуниверситете, но квартиру мне не дали ни через год, ни через два…
Первого сентября 2021 года начнется мой сорок второй учебный год педагогической работы в Самарском университете. Были у меня предложения о работе в Москве, но я не люблю бегать с места на место в поиске выгодных условий. Самара и университет стали моей второй родиной. Здесь у меня любимая работа, здесь друзья, близкие люди. Бытовые трудности меня никогда не тяготили: жил я и у сестры, и на квартире у тещи моего друга Сережи Макаревича, и в коммуналке.
С 2000 года я заведую кафедрой государственного и административного права. С одной стороны, это дает опыт административной работы и свободу в направлении научных исследований, а с другой стороны, лишает той же самой свободы – ты отвечаешь за коллектив, посвящаешь себя коллегам. Личные амбиции никогда не были для меня в приоритете. С конца восьмидесятых годов я активно консультировал предпринимателей и политиков, читал лекции на предприятиях. Не скрою, я активно выступал против модных в то время выборов руководителей, считал и считаю, что это в принципе неверно. Вместе с коллегами-экономистами я готовил проекты по переводу хозяйствующих субъектов на новые арендные условия экономической деятельности, затем давал юридические консультации самарским предприятиям по их внешнеэкономической деятельности. Кстати, уже тогда я, знакомясь с профессиональными установками представителей англо-саксонской правовой системы, понял, что ни коллективный, ни разрозненный Запад не настроены на равноправное сотрудничество, а тем более на развитие российской экономики. Сейчас примеров тому – множество. Когда Самарская табачная фабрика совместно с американской компанией «Philip Morris» начала выпускать сигареты «Мальборо», я добился включения в договор о совместной деятельности пункта о расширении в перспективе выпуска иных видов продовольственной продукции. Не все знают, что компания «Philip Morris» производила, например, шоколад. Когда в стране началась галопирующая инфляция, это производство, к сожалению, приказало долго жить.
Я готовил ряд проектов законов – о выборах, административно-территориальном делении, о местном самоуправлении в Самарской области, был экспертом-консультантом по проектам Уставов Самары, Сызрани, других городов, участвовал в разработке Положения о муниципальном контроле и других. Я много консультировал городскую власть, особенно когда Главой Самары был Олег Николаевич Сысуев. Созданный в то время Устав Самары был объектом серьезных политических баталий. В свое время была рождена инициатива о предоставлении районам города некоторого объема самостоятельных самоуправленческих полномочий и, разумеется, ответственности за них. По принятому в 2003 году закону не все территориальные подразделения могли быть самоуправленческими, например, управленческие структуры городских районов были частью администрации города, собственной компетенции они не имели. Но эта инициатива не была, к сожалению, реализована. Сейчас районы самостоятельны как муниципальные образования, тогда речь шла лишь о передаче районам города части реальных полномочий.
На факультете мы подготовили немало юристов, работающих в Губернской Думе, в администрациях области, городов и районов, в областной избирательной комиссии, других органах власти. Я по сей день выступаю экспертом по целому ряду вопросов, вхожу в рабочие группы и комиссии.
Сегодня оппозиция, критикуя несменяемость власти, все чаще проводит параллель между Путиным и Брежневым, намекая на застой и излишнюю жесткость вертикали власти. Я с этим не согласен. Я жил в эпоху Брежнева, мне есть с чем сравнивать. Россия не может быть стабильной и развиваться без вертикали власти, и дело здесь не только в менталитете нашего народа. Огромное пространство страны, различия в уровне экономического развития регионов требуют централизации. Сепаратизм для России губителен и неприемлем. Мы же прекрасно видим, на что нацелены политики из Европы и США. По Конституции Президент России действительно обладает большими полномочиями. Но не Президент писал Конституцию для себя, ее писали юристы и политологи 90-х годов, многих из которых я знаю лично. А что касается Путина как политика, я считаю, что мышление ответственного лидера нации не может оцениваться в параметрах обыденного сознания. Иной подход – политическое лукавство. Этот принцип применим к лидерам и иных уровней публичной власти.
В Общественной палате Самарской области я работаю с момента ее основания, являюсь председателем комиссии по вопросам законности, правам человека, взаимодействию с судебными и силовыми органами и ОНК. Категорически не согласен с теми, кто считает Общественную палату декоративным созданием при областных властях. Обсуждая тот или иной вопрос, мы ведем очень жесткие дискуссии, плюс проводим экспертизу правовых актов. Общественная палата далеко не всегда принимает решения единогласно, да и Общественный комитет «За честные выборы» при Общественной палате Самарской области, где я председатель, не всегда приходит к полному консенсусу. Я не раз от имени Общественной палаты представлял законодательные инициативы и, уважая мнение коллег, никогда не педалировал собственную позицию как абсолютную.
Мог ли я не участвовать в политической жизни города, области и страны, ограничившись лишь наукой и преподавательской деятельностью? Уверен, что – нет. У меня не такой характер. Повторюсь: я по сути своей государственник. Конституционное (государственное) право, которым я занимаюсь много лет, имеет политологическое направление. Соответствующий учебный юридический курс во Франции называется «Конституционное право и политические институты». Отделить конституционное право от существующей политики невозможно. Конституция любой страны в основе своей регулирует политические отношения и политическую систему. Не участвуя в политическом процессе, основываясь лишь на теоретических постулатах, юристы-конституционалисты не могут адекватно оценить степень эффективности норм конституционного (государственного) права, их соответствие течению жизни, потребностям общества.
Как юрист, я считаю, что внесенные в 2020 году в Конституцию Российской Федерации изменения отражают экономические, социальные, политические и духовные потребности наших дней. Надеюсь, что это понимают и неюристы.
Я люблю читать. Люблю, читая, размышлять. Когда меня спрашивают, какое крылатое выражение близко моему самоощущению, я, понимая, что жизнь устроена сложно и в ней все бывает, цитирую любимое философское высказывание: «Не обманывай других и не обманывайся сам!» Именно так я и стараюсь жить.
Борис Эбзеев, член Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор:
– Виктора Владимировича Полянского я знаю много лет. В нем сочетаются таланты ученого, преподавателя, общественного деятеля. Мои коллеги по Центральной избирательной комиссии высоко ценят его профессионализм, работоспособность, интеллигентность. Им сформировано научное направление по исследованию конституционных проблем гармонизации публичной власти. В начале 2000-х годов он был членом Общественного совета комиссии правительства России по реформированию электроэнергетики. В 2020 году как эксперт в сфере публичного права он вел активную научно-просветительскую работу по поддержке поправок к Конституции в ходе всероссийского голосования. Его участие в политических процессах и в выборах на самых разных уровнях придает политической жизни в нашей стране еще большую открытость и демократизм.
Татьяна Клёнова, заведующая кафедрой уголовного права и криминологии Самарского университета, доктор юридических наук, профессор:
– Виктор Владимирович Полянский – человек глубокий и харизматичный, бесконечно преданный своему делу. Не могу поверить, что ему исполняется 70 лет. На мой взгляд, в душе он гораздо моложе. У него огромная жизненная энергия! А с каким позитивом он относится к людям! Нас давно связывают личные отношения, и я не могу разделить личные впечатления о нем от профессиональных. Он очень честный, светлый, искренний! Таких людей и таких юристов, если говорить откровенно, не так много. Его научная работа в области конституционного права непосредственно связана с правозащитной деятельностью, с гарантиями прав человека. Он живет не для себя и не ради себя. Это настоящий мужчина, настоящий русский интеллигент.
Владислав Волков, доцент кафедры государственного и административного права, ученый секретарь юридического института Самарского университета, кандидат юридических наук:
– Виктор Владимирович – высочайший профессионал в юриспруденции и педагогике, прекрасно разбирающийся в тончайших юридических конструкциях и деталях. В отличие от многих переживающих профессиональную деформацию, а в чем-то и даже иезуитствующих юристов он не утратил главного – своих человеческих качеств. Это исключительно честный и справедливый человек, замечательно разбирающийся в людях. Он готов отстаивать свою точку зрения на любом уровне. Его стиль преподавания я бы охарактеризовал как отеческое отношение к студентам. Будучи его учеником, работая рядом с ним, надеюсь, что с каждым днем я становлюсь все больше на него похожим.
Сергей Осетров, доцент кафедры государственного и административного права Самарского университета, кандидат юридических наук:
– Для меня Виктор Владимирович – учитель и наставник во всем: и в профессии, и в жизни. Я был его студентом. Он сформировал меня не меньше, чем мои родители. Его честность и справедливость известны всем. Он бесконечно предан своему делу, ставшему для него не работой, а смыслом жизни. Полянский служит государству. Он государственник до мозга костей.
Сергей Макаревич, друг Виктора Полянского:
– Я дружу с Виктором с конца шестидесятых годов. Знаю, какую суровую школу жизни он прошел. Знаю, что он сделал сам себя. Знаю, что таких кристально честных людей не так много. Этот сельский паренек стал образцом русского интеллигента. Он невероятно работоспособен. Жизнь меняет каждого из нас, но Виктора она не сломала. Он не изменяет своим принципам, всегда и во всем отстаивает справедливость. Я благодарен судьбе, что она подарила мне дружбу с таким человеком!
Источник: https://samsud.ru/articles/viktor-poljanskii-uvazhat-zakon-znat-zhizn-i-lyudei.html
